Крестьянская линия Дела волоколамских железнодорожников начинается с конфликта инициаторов создания колхоза с «кулаками и подкулачниками». Колхозу отходили земли не только кулаков, но и КОВа – крестьянского общества взаимопомощи, которое возглавлял стрелочник Макаров. КОВ даже судился с колхозом за эти земли, но суд встал на сторону колхоза. ОГПУ, понятно, тоже.
Я публиковал сравнительную таблицу показаний колхозников из протоколов допросов — местами они дословно совпадают. Списаны они из показаний Федора Горькова. Примечательно, что несмотря на свое крестьянское происхождение сельским хозяйством Горьков занялся буквально за год до создания колхоза – до революции он работал на золотоканительной фабрике братьев Алексеевых (из рода которых был режиссер Станиславский), после революции – вагоновожатым в Москве и агентом охраны на железнодорожной станции Волоколамск.
На допросе Федор Горьков не ограничился рассказом о том самом стрелочнике Иосифе Макарове, про которого его спрашивал следователь, и назвал фамилии еще двух крестьян – Семена Колиберова и Павла Горькова (видимо своего дальнего родственника, самого возрастного фигуранта дела, ему было 75 лет). Вслед за Макаровым Колиберов и П. Горьков стали обвиняемыми по делу.
Не отставала от мужа и Пелагея Горькова. На допросе она донесла еще на шестерых односельчан. К счастью, последствий для них это не имело.
Я пытаюсь проследить по открытым источникам судьбы всех участников Дела волоколамских железнодорожников, в том числе и свидетелей. Каково же было мое удивление, когда я увидел в базе репрессированных «Мемориала» двух детей Федора и Пелагеи Горьковых.
33-летняя Анна была арестована в ноябре 1937 года и осуждена на 5 лет лишения свободы за «контрреволюционную деятельность». Через полгода после приговора, в июне 1938-го, она прибыла в Ухтижемлаг (Коми) из Белбалтлага (Карелия). Освобождена в мае 1943 года, после отбытия всего срока.
Трагически сложилась судьба младшего сына Горьковых 27-летнего Виктора. В августе 1941 года он был расстрелян в Москве по приговору военного трибунала. За что – неизвестно, однако его имя есть в Книге памяти Московской области, что видимо означает его посмертную реабилитацию.
Вот так быстро отлились кошке мышкины слезы. Только в вегетарианском 1931 году антисоветчики получили смешные по меркам Большого террора приговоры: Макаров и П. Горьков были высланы на три года в Архангельскую область, а Колиберов получил три года лагеря, и то только потому, что его параллельно обвиняли в избиении колхозника-члена партии.