С 17 по 31 марта 1930 года уполномоченный ОГПУ на ст. Волоколамск Николай Поляков допросил семерых крестьян соседних со станцией Волоколамск деревень. Непонятно, интересовал ли следователя только один человек – стрелочник станции Волоколамск, житель Ново-Петровской Иосиф Борисович Макаров, с описания знакомства с которым начинается большинство протоколов, однако 6 из 7 допрошенных в своих показаниях упомянули еще двух будущих обвиняемых – крестьян-кулаков Ново-Петровской Павла Никитьевича Горькова и Семена Егоровича Колиберова, с которым Макаров дружил.
Первым (17 марта 1930 г.) был допрошен крестьянин деревни Ново-Петровской Федор Петрович Горьков. Ф. Горьков с 1921 по 1928 год служил в охране на станции Волоколамск, а в последние годы занимался сельским хозяйством и был одним из инициаторов создания колхоза в деревнях Матвейково и Ново-Петровское, членом ВКП (б).
Показания Ф. Горькова состоят из 12 блоков:
1) Макаров «непрерывно» имеет связь с кулаками П. Горьковым и Колиберовым.
2) Макаров враждебно относился к мероприятиям советской власти до 1926 года.
3) В качестве иллюстрации предыдущего тезиса описан срыв кампании государственного займа, которую Макаров критиковал.
4) Следующий эпизод – сопротивление Макарова выселению из деревень кулаков и фабрикантов.
5) Еще один эпизод – уход от уплаты налогов путем подушевой, а не поземельной «раскладки» (вместе с П. Горьковым и Колиберовым).
6) Работа Макарова председателем Крестьянского комитета общественной взаимопомощи (КОВ), на который, по словам Ф. Горькова, он «пролез», не прекращая взаимодействовать с кулаками.
7) Попытка Макарова вступить в партию в 1928 году, куда его не приняли из-за судимостей, в том числе за мародерство.
8) Агитация против колхозов как следствие отказа в приеме в партию (вместе с П. Горьковым, Колиберовым и членом церковного совета Иваном Васильевым).
9) Суд с колхозом за бывшую кулацкую и госфондовскую землю, которой раньше распоряжался КОВ (вместе с П. Горьковым).
10) «Травля» членов инициативной группы по созданию колхоза, в которую входил сам Ф. Горьков, а также Михаил Горьков и Филипп Третьяков. Травля выражалась в направлении жалоб в различные инстанции, в том числе в партийные. Вместе с Макаровым «травлей» занимались П. Горьков и Колиберов.
11) Удаление из состава сельсовета колхозника М. Горькова и замена его женой Макарова Марией (вместе с П. Горьковым).
12) И, наконец, общая оценка деятельности Макарова как антисоветски и антиколхозно настроенного. Макаров может быть «использован» для любой антисоветской деятельности, заключает Ф. Горьков.
Показания еще четырех допрошенных повторяют (иногда дословно) показания Федора Горькова. Больше всего совпадений в показаниях Василия Егоровича Матвеева (допрошен 24 марта) и Михаила Ивановича Горькова (допрошен 26 марта). Немало совпадений и в показаниях Филиппа Дмитриевича Третьякова (28 марта) и Георгия Георгиевича (Егоровича) Матвеева (29 марта).
То, что показания повторяются и местами дословно совпадают я понял в процессе расшифровки текстов протоколов. Чтобы окончательно в этом убедиться я сделал таблицу, в которой сопоставил ответы каждого из пяти свидетелей по блокам. Дословные повторы слов Федора Горькова в показаниях других свидетелей выделил желтым.
Структура показаний крестьянина Ново-Петровской Василия Егоровича Матвеева полностью повторяет допрос Ф. Горькова, отличие только в том, что Матвеев не говорит о срыве займа, и рассказывает о собрании неколхозников в доме Макарова в его отсутствие. Подробно об этом собрании на допросе 31 марта расскажет жена Ф. Горькова Пелагея, которая на нем присутствовала.
Структура показаний крестьянина Ново-Петровской Михаила Ивановича Горькова тоже в основном совпадает с Ф. Горьковым, он, однако, не упоминает эпизод с уходом от налогов, но от себя добавляет историю о том, как Макаров и П. Горьков боролись в 1929 году с прокладкой через Ново-Петровскую дороги в соседнее село Судниково, а также случай с телеграфисткой Зудиновой, которую Макаров якобы заставил отозвать заявление о вступлении в колхоз. 28 марта Анна Петровна Зудинова подробно рассказала об этом случае на собственном допросе.
Показания избача села Рожковское Филиппа Дмитриевича Третьякова значительно отличаются от сказанного на трех предыдущих допросах. Третьяков ведет отсчет антисоветской деятельности Макарова с недавнего времени – 14 октября 1929 года, когда в День урожая в соседней с Ново-Петровской деревне Матвейково учредили колхоз, и Макаров, по словам Третьякова, осознал, что лишится собственности. В блоке о председательстве Макарова в КОВе, Третьяков хоть и упоминает о его связи с кулаками П. Горьковым и Колиберовым, но все же характеризует Макарова как «активиста общественника». В отличие от Ф. Горькова, В. Матвеева, М. Горькова и Г. Матвеева (о допросе которого речь пойдет ниже) Третьяков говорит, что Макаров «сумел избраться», а не «пролез» в председатели КОВа. Впрочем, Третьяков вслед за другими свидетелями припоминает историю 1928 года, когда Макарова не приняли в партию из-за судимостей. Кроме того, показания Третьякова совпадают с показаниями Ф. Горьковым в части травли Макаровым инициаторов создания колхоза (к коим относился и сам Третьяков) и в истории с удалением М. Горькова из сельсовета. В заключительной части Третьяков говорит лишь о «злостной» антиколхозной деятельности Макарова, не называя его деятельность «антисоветской».
Показания продавца кооперативной лавки Георгия Георгиевича Матвеева (возможно брата Василия Матвеева) совпадают с показаниями Ф. Горькова и М. Горькова в части срыва Макаровым кампаний государственного займа. Один небольшой фрагмент его показаний дословно совпадает в показаниях М. Горькова и отсутствует в показаниях Ф. Горькова. Кроме того, Г. Матвеев совпал с Ф. Горьковым, М. Горьковым и В. Матвеевым в частях о выселении помещиков, избрании Макарова в КОВ, его неприеме в партию, о его агитации против колхозов, суде с колхозом и травле колхозников.
Интересно, что все допрошенные вменяют Макарову «антиколхозные» настроения, однако никто из них ни разу не упоминает, что за месяц до этого Макаров с женой сам пытался вступить в колхоз, но не был принят. При этом двое допрошенных фактически признают, что колхоз «Сигнал» прекратил существование («рассыпается», как выразился М. Горьков), поскольку из 11 вступивших в него дворов на конец марта осталось только три.